Досье

Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом («Пакт Молотова-Риббентропа»)

Февраль 10/ 2010

 Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом («Пакт Молотова-Риббентропа»)

Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом (также известен как «Пакт Молотова-Риббентропа») — подписан 23 августа 1939 года. Договор подписали главы ведомств по иностранным делам: со стороны СССР — нарком по иностранным делам В. М. Молотов, со стороны Германии — министр иностранных дел И. фон Риббентроп.
 

К договору прилагался секретный дополнительный протокол о разграничении сфер обоюдных интересов в Восточной Европе на случай «территориально-политического переустройства». В результате договора, 1 сентября 1939 года Германия оккупировала Польшу, а 17 сентября 1939 года СССР вошёл в восточные районы Польши и впоследствии страны восточного региона Балтийского моря.
 

   Карта существующих границ Польши и стран Балтии, а также с жирной линией, указывающей границу раздела Польши. На карте подписи Сталина и Риббентропа.

Договор был подписан после продолжительного периода охлаждения советско-германских отношений, сворачивания двусторонних экономических связей и вооружённых конфликтов, в течение которых СССР противостоял гитлеровской коалиции в Испании и на Дальнем Востоке, и стал политической неожиданностью для третьих стран. Практически одновременно появились сведения о существовании дополнительных секретных договорённостей, текст которых был опубликован в 1948 г. по фотокопиям, и в 1993 г. — по вновь найденным подлинникам.


С момента нападения Германии на Советский Союз 22 июня 1941 года договор, так же как и все остальные, утратил силу.

 
Сближение между СССР и Германией

 
В конце июля 1939 г. Гитлер принимает решение о сближении с СССР. 26 июля советского поверенного в делах Астахова приглашают в ресторан, чтобы в неформальной обстановке «прощупать» его. С германской стороны присутствовал чиновник МИД Шнурре, до сих пор ведший экономические переговоры. Результаты беседы удовлетворили обе стороны. Астахов сообщает в телеграмме:

"Германия готова разговаривать и договориться с нами [СССР] по всем интересующим обе стороны вопросам, дав все гарантии безопасности, какие мы захотели бы от нее получить. Даже в отношении Прибалтики и Польши договориться было бы так же легко, как бы[ло] в отношении Украины (от которой Германия отказалась)."

3 августа Риббентроп впервые сделал официальное заявление на тему германо-советского сближения, в котором, в частности, содержался намек на раздел сфер влияния:

"По всем проблемам, имеющим отношение к территории от Черного до Балтийского моря, мы могли бы без труда договориться."


15 августа Шуленбург зачитал Молотову послание министра иностранных дел Германии Риббентропа, в котором тот выражал готовность лично приехать в Москву для «выяснения германо-русских отношений». Риббентроп также выражал готовность «решить все проблемы на территории от Балтийского до Черного моря». В ответ Молотов выдвинул предложение о заключении пакта. Это шло гораздо дальше самых смелых немецких надежд, так как Берлин рассчитывал только на совместную декларацию о неприменении силы друг против друга (по смыслу — будущая I статья Пакта).


17 августа Шуленбург передал Молотову ответ о готовности заключить пакт на 25 лет, причем как можно скорее, ввиду могущей возникнуть в ближайшие дни войны с Польшей. В ответ Молотов передал ноту, в которой заключение пакта обусловливалось заключением торгового и кредитного соглашения. Экономическое соглашение было спешно согласовано немцами 18 августа и подписано 19 августа; в тот же день Молотов выразил согласие принять Риббентропа и передал советский проект пакта с постскриптумом, в котором содержался набросок будущего секретного протокола. Однако были выставлены условия, отодвигавшие визит Риббентропа на 26—27 августа.


Для Гитлера эта оттяжка была неприемлема, так как срок нападения на Польшу уже был назначен и Гитлер спешил закончить кампанию до начала осенних дождей. В результате на следующий день Гитлер направил Сталину личную телеграмму, в которой просил принять Риббентропа 22 или 23 числа. 21 августа пришел ответ Сталина с согласием принять Риббентропа 23-го. Через несколько минут об этом было объявлено по берлинскому радио, немецким кораблям тотчас были отданы приказы занять боевые позиции, а на совещании с военными, состоявшемся 22 августа, Гитлер заявил о своем твердом намерении начать войну с Польшей.

 


Подписание договора

 

Риббентроп прилетел в Москву в полдень 23 августа и немедленно явился в Кремль. Встреча, продолжавшаяся три часа, закончилась благоприятно для немцев. Когда началось обсуждение проекта договора, Сталин заявил: «К этому договору необходимы дополнительные соглашения, о которых мы ничего нигде публиковать не будем». Имелся в виду секретный протокол о разделе сфер обоюдных интересов. По словам Риббентропа, Сталин «дал понять, что если он не получит половины Польши и прибалтийские страны еще без Литвы с портом Либава, то я могу сразу же вылетать назад» (Как показывает телеграмма Риббентропа Гитлеру, речь шла о двух латвийских портах — Лиепае и Вентспилсе). В тот же вечер оба документа были подписаны. Переговоры продолжились до утра. Встреча увенчалась банкетом, открывшимся тостом Сталина: «Я знаю, как немецкий народ любит фюрера. Поэтому я хочу выпить за его здоровье.
 

Содержание и юридическая характеристика договора

  

Оценки юридической стороны договора противоречивы. Согласно одним мнениям, Договор о ненападении сам по себе (без протокола) не содержит ничего необычного и представляет собой типичный договор о ненападении, примеры которых часты в тогдашней европейской истории (например аналогичный пакт между Германией и Польшей). Кроме того, разграничение сфер интересов, само по себе, не предполагает обязательного изменения статуса государств, отнесённых к чьей-либо сфере интересов.

 

Другие авторы, анализируя договор, указывают на следующие черты, позволяющие характеризовать его как сознательное поощрение агрессора:

     1. В договоре отсутствовал пункт, отменяющий его действие в случае, если одна из сторон совершит агрессию (в международной практике этот пункт был необязателен, но в советских договорах такого рода до тех пор присутствовал непременно).

     2. Статья II договора предполагала соблюдение нейтралитета в случае, если одна из сторон станет не объектом нападения, но «объектом военных действий со стороны третьей державы» (то есть СССР гарантировал Германии нейтралитет как в случае оборонительных, так и агрессивных действий).

     3. Статья III декларировала формы политического взаимодействия в виде консультаций.

     4. В статье IV декларировался отказ обеих сторон от участия в группировке держав, прямо или косвенно направленной против другой стороны. При этом не содержалось обычной в таких случаях оговорки, что данный договор не отменяет действия ранее заключенных договоров. Таким образом, этот договор отменял все договора, ранее заключенные СССР с противниками Германии, и заключал обещание ни в какой форме их не поддерживать. Из этого заключают, что статьи III и IV односторонне привязывали СССР к германскому блоку в ущерб отношениям с противниками Германии (Хотя с юридической точки зрения такая оговорка немыслима, поскольку соглашение, заключенное между двумя сторонами, не может каким-либо образом изменять или отменять любой другой договор, заключенный одной из сторон этого соглашения с третьим лицом, — без того, чтобы само такое третье лицо стало стороной заключаемого соглашения).


Эти авторы также указывают, что Договор тесно связан с секретным протоколом и не может оцениваться отдельно от него, равно как и вне конкретной предвоенной ситуации тех дней. Секретный протокол к договору относил к сфере интересов СССР в Прибалтике Латвию, Эстонию и Финляндию, Германии — Литву; в Польше раздел проходил по линии Нарев-Висла-Сан, Вильнюс переходил от Польши Литве. При этом сам вопрос о том, желательно ли с точки зрения интересов договаривающихся сторон сохранение польского государства, предоставлялся «ходу дальнейшего политического развития», но в любом случае должен был решаться «в порядке дружественного обоюдного согласия». Кроме того, СССР подчеркнул свой интерес к Бессарабии, а Германия не возражала против интересов СССР в Бессарабии. Дополнительный протокол этими авторами оценивается как юридически неправомерный, поскольку касался третьих стран.

 

Источники: 1. Википедия.  2. Оглашению подлежит: СССР-Германия 1939-1941 (Документы и материалы)                3. Сотрудничество НКВД И Гестапо